Дневник

Елизавета Дьяконова родилась 15 августа 1874 года в Нерехте Костромской губернии в небогатой купеческой семье. С 11 лет она вела дневник, первая запись в котором относится к маю 1886 года.
Начат был дневник в Нерехте, а продолжен в Ярославле, куда семья перебралась после смерти отца. Чем наполнены эти ранние годы?

Течет жизнь домашняя, довольно невеселая, тянется жизнь гимназическая — «ученье, ученье, до бесконечности». Попадают в дневник и мировые новости: крушение царского поезда в октябре 1888 года, отставка Бисмарка, смерть Александра III. Сентиментальные записки провинциальной девочки довольно быстро превращаются в дневник в самом серьезном значении этого слова: это уже не наивные строчки, а результат «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет». Лиза
размышляет о своем предназначении, о нежелании следовать правилам и стандартам, которые навязывают семья и общество. В мае 1891 года она закончила гимназию и, мечтая о продолжении образования, вопреки воли матери, поступила на высшие женские Бестужевские курсы в Санкт-Петербурге.

Новые впечатления, новый опыт, перелом в судьбе, счастливейший и почти невероятный: «...я — свободна? и я могу ехать куда хочу, делать — что хочу, поступать — как хочу, и меня уже более не связывают эти цепи рабства... Ведь это — правда? Я — учусь... Я — на курсах...»

Жизнь Лизы заиграла новыми красками: студенческие праздники и митинги, политические и религиозно-философские кружки, кабинеты газетных и журнальных редакций, знакомство с
писателем В. Короленко, публицистом М. Меньшиковым, общественным деятелем Н. Неплюевым… Она запоем читает — стихи и прозу, беллетристику и трактаты, по-русски и по-французски. То и дело на ее дневниковых страницах появляются фамилии и строки Пушкина, Лермонтова, Грибоедова, Тургенева, Жуковского, Тютчева, Некрасова, Фета, Шекспира, Монтескье, Руссо, мадам де Сталь, Гёте, Шиллера, Байрона, Стендаля, Гюго, Мопассана, Золя, Франса... Главное же для
нее имя в литературе — Лев Толстой, которого она боготворит, иногда оспаривает, но внутренний диалог с которым ведет всю жизнь.

В конце 1900 года Елизавета отправилась в Париж, поступив на юридический факультет Сорбонны. В это время она безнадежно влюбилась в своего психиатра, который лечил ее от головных болей и быстрой утомляемости. Однако, несмотря на постоянные недомогания, девушка строила большие планы на будущее: она хотела стать писательницей и активисткой женского движения, которое зародилось в России по примеру Англии и Франции. Но судьба распорядилась иначе…

Летом 1902 года Дьяконова поехала на каникулы в Россию, собираясь в «милой Нерехте» подготовиться к экзаменам за второй курс. По дороге она завернула в Тироль, где в это время отдыхали ее родственники. Здесь, в живописных окрестностях озера Ахензее, и произошла трагедия. Девушка одна пошла в горы в ненастную погоду и не вернулась. Ее безуспешно искали целый месяц, а когда обнаружили бездыханное тело, обстоятельства смерти вызвали огромное количество домыслов… «Лиза, кажется, покончила самоубийством, — писала ее сестра Надежда Дьяконова. — Нашли ее у ручья раздетую, платье перевязано пажем. Она бросилась с одного из уступов, но неудачно, переломила обе ноги, страдания, вероятно, были ужасные… Но можно предполагать и другое, — что она от ужаса и голода сошла с ума, разделась и бросилась… Все очень странно…» Брат Елизаветы, Александр Дьяконов, напротив, горячо отрицал самоубийство сестры,
рисуя картину несчастного случая. Ответы на многочисленные вопросы родственники пытались найти в дневнике девушки, начинавшемся словами: «Я не хотела бы умереть, не оставив после себя никакого следа на земле; это желание безумно с моей стороны, но что же делать, я
пишу правду»…

Предельно искренний, дневник Лизы был признан ярким литературным произведением: короткая жизнь девушки, описанная ею самой, заслужила внимание читателей и критиков. «Покойная Елизавета Дьяконова задалась тою же целью, что и Мария Башкирцева, написать «дневник», который послужил бы «фотографиею женщины», — отме чалось в «Петербургской газете», — <…> Дьяконова верна правде и реальна до последнего штриха».